Наши специальные корреспонденты передают из Киева

Иногда кажется, что происходящее — нелепый сон. Вокруг весна, яркое ласковое солнце, цветы на клумбах, буйная зелень парков и бульваров... И тут же слезы на лице: пока не удалось выяснить куда именно эвакуированы родные. Пройдет день-два и они обязательно найдутся, но тем не менее беспокойство и волнение чело века так понятно и объяснимо.

В корпункт «Правды» входит женщина. Мы уже готовы к тому, чтобы в очередной раз объяснить ситуацию в области, назвать адрес, в какую организацию следует обратиться за помощью. Но женщина начинает неожиданно:

— Прошу вас мою точку зрения обязательно напечатать в газете!

— Какую именно?

— Я Полина Владимировна Кузьменко,— представляется гостья.— Медработник. Меня возмущает, что некоторые люди в городе распускают вздорные слухи. Мол, школы закрываются, детей увозят из города. И из-за этого у некоторых людей скучные лица, подавленное настроение. У меня дочь Аленка. Учится в девятом классе. Я знаю, что экзамены в школе начинаются 25 мая. Зачем же распускать такие слухи?! Так и напишите в газете: медработник Кузьменко знает по существу, а не по слухам, что опасного для здоровья людей в Киеве ничего нет! Очень прошу вас, напишите...

— Постараемся.

— Спасибо! — Полина Владимировна направляется к двери, оборачивается: — А на улицах весна, ее надо встречать улыбками.

В мае Киев всегда неповторим. Цветут каштаны, полыхают белоснежными кронами сады...

И все-таки нынешний май особенный. Он иной, чем прошлогодний, хотя по-прежнему людно на улицах, на площадях, готовясь к празднику Победы, репетируют хоровые коллективы, киевляне с огромным интересом следят за велогонкой Мира. Как и прежде, четко работают предприятия, учреждения, магазины, рынки. Но события на Чернобыльской АЭС волнуют всех. И это не просто любопытство—столица Украины всеми силами помогает в борьбе с последствиями аварии, разразившейся на севере области.

Нужны машины — и они тотчас же выходят на трассы, ведущие к Чернобылю. Медицинские учреждения помогают пострадавшим, ведут контроль за здоровьем людей, органы внутренних дел обеспечивают порядок. В общем, каждый житель столицы Украины в той или иной степени помогает преодолеть беду, что обрушилась на всех нас. Пожалуй, вначале киевлянам не хватало полной информации о происходящих событиях, о положении в городе. И это давало основания для всевозможных слухов, которые, кстати, весьма активно распространялись разными «голосами» Запада. Пресс-конференция в МИД СССР, выступление по республиканскому радио и телевидению руководителей ведомств, публикации в печати, а также информирование партийными работниками населения — все это помогает более четко представить происходящее, а значит, и эффективнее бороться с последствиями.

— События на АЭС люди восприняли как личную беду,—так начал нашу беседу первый секретарь Киевского обкома партии Г. Ревенко,— а потому эвакуированных из опасной зоны в селах и поселках встречали сердечно. Впрочем, в своем народе мы никогда не сомневались: обратились к нему — и встретили потное понимание, готовность помочь, поделиться всем, что есть. Подавляющее большинство мужественно, я бы сказал самоотверженно трудится в эти дни. В райкомы партии, в исполкомы приходят они с одним вопросом: чем могу помочь? А многие и сами, не считаясь ни со временем, ни с трудностями, помогают в эвакуации.

На дорогах мы видели колонны автомашин со скотом, действуют посты, медицинские контрольные пункты — за короткий срок удалось организовать четкую систему эвакуации.

— Особенно трудно было в первые дни,— замечает Григорий Иванович. И тут же добавляет: — Да и сегодня нелегко. Скажу, что с первого часа обком, районный и все партийные комитеты работают круглосуточно, по «боевой норме». Сложностей много. Быстро прошла эвакуация из Припяти, однако, к примеру, на селе появились трудности: ведь надо вывозить не только людей, но и скот. А где размещать? Как трудоустроить людей? На первом этапе неразберихи хватало— ведь эвакуировано несколько десятков тысяч людей! Причем в очень короткие сроки. Такого опыта ни у кого не было...

— На полях мы видели тракторы, идут сельхозработы...

— А как же иначе?— удивляется секретарь.— Область работает. Впрочем, у меня есть одна претензия к прессе: мало пишете в этом году о трудовых коллективах, а мы раньше срока посадили картофель, повысились надои молока. Мы его тщательно контролируем, причем дважды: перед отправкой в город и на въезде в Киев. Столь же придирчивы и к овощам — тоже контроль обязателен. Надо избегать случайностей, и в таком деле необходимо быть предельно собранными. Могу сказать: создана тридцатикилометровая зона, в ней

можно жить. Но рисковать не следует. Именно ' поэтому отсюда мы отправляем детей и мам с грудными малышами в пансионаты и лагеря на все лето. Радиационная обстановка в Киеве не вызывает опасений, но тем не менее некоторые вопросы, на мой взгляд, следует решать оперативно. Кончаются занятия в школах, раньше ребятишки отправлялись в пионерские лагеря — многие из них находились на берегу Киевского моря, на севере области. Ясно, что это лето дети там провести не смогут. В их распоряжение будут предоставлены лагеря, санатории, пансионаты на юге и в других районах.

— Из случившегося надо сделать необходимые выводы,— продолжает секретарь обкома. — Причем подчас и жесткие. Открываются люди по-разному. Оказались и малодушные, есть такие, кто попросту сбежал. И тут же сотни примеров героизма. Но, повторяю, в мужестве и самоотверженности нашего народа никто не сомневается. В эти дни идет испытание городских и районных, всех партийных организаций области. И одновременно испытание каждого человека, коммуниста. Это мы отчетливо понимаем.

...Сегодня праздник Победы. В Киев начали приезжать ветераны, чтобы в парках и на площадях столицы Украины встретиться с боевыми друзьями.

А некоторые не смогут приехать в Киева. Хотя и находятся неподалеку — всего в ста с небольшим километрах от города. Они в Чернобыле. Здесь, как и в те далекие суровые годы, для них сегодня проходит передний край, они борются за спокойную жизнь людей. В Чернобыле мы беседовали с заместителем Председателя Совета Министров СССР И. Силаевым.

— Сейчас для всех специалистов и ученых, которые работают на Чернобыльской АЭС, наступает очень ответственный этап работ,— в частности, сказал он.— Эвакуация из тридцатикилометровой зоны завершена, население выведено в безопасные районы. Правительственная комиссия сосредоточила свои усилия именно на станции, где сейчас работают сотни специалистов, среди них многие прибыли для ликвидации последствий аварии со всех концов страны. Работают они мужественно и самоотверженно.

Лишь одним словом можно определить то, что делают сегодня те, кто трудится в зоне атомной станции,— подвиг. Это подвиг тысяч людей, которые в трудные минуты, часы и дни с честью выдерживают испытание, выпавшее на их долю.

В. ГУБАРЕВ, М. ОДИНЕЦ.
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ.

«Правда» 09 мая 1986 г. Бумеранг

...У нас случилась беда — авария на Чернобыльской атомной электростанции. Правительственной комиссии предстоит разобраться в ее причинах. Специалистов всех стран эта авария (она не первая в мире, а 152-я из зарегистрированных на АЭС, но, судя по всему, довольно серьезная) заставит еще и еще раз во всех деталях проработать все мыслимые аспекты безопасности на ядерных реакторах.

Но события в Чернобыле взволновали не только правительственных экспертов и специалистов по атомной энергии. На много дней авария оказалась в центре внимания мировой общественности.

На это есть причины естественные. Не только в близлежащих областях СССР, но и в других странах было отмечено повышение (правда, не в опасных для здоровья и жизни людей масштабах) радиоактивности облаков и осадков. Понятно, что все это у каждого нормального человека не могло не вызвать известного беспокойства.

Мы понимаем это беспокойство. Да и сами, когда такое случается в другой стране, тоже определенную тревогу испытываем.

Проявилось в эти дни у многих людей из других стран и чувство сострадания. Авария ведь не обошлась без жертв. Есть раненые и облученные. Тысячи людей пришлось эвакуировать из прилегающих поселков. У нас нет сомнений в искренности проявлений сочувствия к пострадавшим — что еще могло заставить срочно примчаться в Москву американских врачей, профессоров Гейла и Тарасаки. И это же чувство побудило тысячи англичан, американцев, французов, швейцарцев, японцев, немцев предложить свои услуги в качестве доноров костного мозга (его пересадка бывает необходимой при серьезных облучениях). Ко всем этим благородным мужчинам и женщинам, ко всем, чью моральную поддержку советские люди ощущают в эти нелегкие дни, они испытывают чувство глубокой, по-настоящему душевной благодарности.

Друзья, как говорят, познаются в беде. Точно так же, впрочем, как и недруги.

А уж они-то в эти дни не дремали. Скорее даже просто не смыкали глаз. Созданный США, их союзниками по НАТО аппарат -«психологической войны»- был, судя по всему, переведен на чрезвычайное положение. Не исключаю, что это было сделано даже до аварии в Чернобыле. Уже давно там ждали предлога для развязывания новой антисоветской кампании. Слишком уж обеспокоил многих западных деятелей тот отклик, который вызвали у общественности США, Западной Европы да и всего мира крупные советские инициативы. Такие, например, как одностороннее прекращение Советским Союзом ядерных испытаний. Или программа ликвидации к 2000 году ядерных вооружений. Или предложение о создании всеобъемлющей системы международной безопасности. То, что из всего этого в глазах мировой общественности складывается облик СССР как страны, честно и непреклонно отстаивающей мир, напугало зачинщиков гонки вооружений куда больше советских подлодок и ракет. Они лихорадочно искали повод, даже намек на повод, чтобы открыть массированный огонь из пропагандистских орудий всех калибров. Огонь по растущему международному авторитету Советского Союза. И по взаимному доверию. Доверию, которого и так остается, прямо скажем, очень мало. И которое тем не менее как воздух необходимо, чтобы стабилизировать обстановку, начать отходить от той опасной грани, к которой неодолимо подталкивают гонка вооружений и «холодная война».

Версия была придумана — читатель это знает — до нелепого примитивная: мол, раз Советский Союз не сообщил немедленно о причинах, масштабах и последствиях аварии на Чернобыльской АЭС, нельзя верить ни одному его предложению, нельзя даже вести с ним переговоры и тем более заключать соглашения. Именно об этом со всех перекрестков кричали изо дня в день с утра до вечера. В ход были пущены вводящие в заблуждение неискушенных людей научные термины. Началась беззастенчивая манипуляция самыми сильными человеческими эмоциями: чувством самосохранения, боязнью за детей, страхом перед невидимой угрозой. Эта пропагандистская кампания, к сожалению, не прошла бесследно. На протяжении последней недели мне пришлось в этом убедиться, беседуя с иностранными гостями, а также отвечая в ходе интервью на вопросы зарубежных тележурналистов и радиослушателей. Я при этом не сомневаюсь в искренности вопросов или подсказавшей их озабоченности. Искренними заблуждения бывают довольно часто. Впрочем, нередко к ним приводят и чьи-то подсказки, в данном случае — сознательных лжецов и фальсификаторов.

Ну откуда было, например, жителю маленького шотландского городка, беспокоившегося о здоровье своих четырех детей, знать, что заданный им вопрос: почему Советское правительство «до сих пор не сообщило о причинах аварии — не имеет ответа. Не имеет по той простой причине, что этого пока еще не знает и Советское правительство (также, как, скажем, американское правительство не знает до сих пор достоверных причин гибели космического корабля «Чэлленджер», хотя она произошла еще в январе). Кто-то убедил его вдобавок, что тревога за здоровье его детей вызвана тем, что Москва не сообщила об уровне радиации. Хотя советским властям куда труднее, чем английским, измерить этот уровень в районе Глазго или Эдинбурга. Да заодно, кстати, те же «доброжелатели забыли»- сказать, что для здоровья людей уровень радиации в Шотландии угрозы не несет. Другой пример. Разве мог читающий свои «благопристойные» (т. е. буржуазные ' и, как правило, враждебные к ' СССР) газеты голландец, западный немец или француз ( помнить, что властям США, чтобы подготовить отчет об аварии на своей АЭС «Тримайл айленд» и представить его ' в МАГАТЭ (Международное агентство по атомной энергии) понадобилось почти два месяца, а от СССР американцы и их союзники начали требовать этого буквально на следующий день? И разве приходило в голову дотошно расспрашивавшему меня и жаловавшемуся на « радиоактивный дождь»- в Токио японскому журналисту, что от Невады, где США производят свои ядерные взрывы (с частыми выбросами радиоактивных веществ), или французских (на одном из тихоокеанских островов) ядерных полигонов до Токио ближе, чем от Чернобыля?

Я подробно объяснял своим собеседникам и слушателям истинное положение дел. Объяснял, в частности, что случилась авария и первой нашей заботой была срочная помощь десяткам пострадавших, эвакуация многих тысяч жителей, локализация очага радиоактивности.

Думаю, что, когда утихнут разожженные антисоветчиками страсти, нам этот «грех» простят. Хотя выскажу свое личное мнение «грех» все-таки был. Причина его — не недооценка значения общественного мнения, а недооценка активности, скоордияированности антисоветской пропаганды. Как-то не думалось, что даже бедой, несчастным случаем, человеческим горем могут так бесстыдно воспользоваться для грязных пропагандистских игр.

Но если организаторы развязанной в связи с аварией в Чернобыле «кампании ненависти» празднуют успех, то потом их, как мне представляется, будет ждать горькое разочарование. Чтобы возбудить пропагандистскую шумиху, направить ее против СССР, пошли на очевидную передержку: серьезную, но, конечно же, локальную аварию изобразили наподобие всемирного ядерного бедствия. Но тем самым людей заставили задуматься и об опасности ядерного бедствия как такового. Это за неделю перечеркнуло многолетние усилия иных западных политиков и пропагандистов «приучить» народы мириться с ядерной угрозой, так сказать, «научиться жить с атомной бомбой». Так что их затея скорее всего обернется пропагандистским бумерангом. О Чернобыле, конечно же, будет представлена исчерпывающая информация — она, собственно, уже начала поступать. К тому же прямиком в руки директору Международного агентства по атомной энергии доктору Хансу Бликсу, приглашенному в СССР. Нет сомнений, пыль — не только радиоактивная, но и пропагандистская, вскоре уляжется. И люди начнут думать. Думать о том, что на протяжении двух недель мир — от Великобритании и до Японии — был напуган радиоактивным выбросом, происшедшим даже не в результате ядерного взрыва — его не было, а в результате аварии на АЭС. А ведь в арсеналах накоплено более 50 тысяч ядерных боеголовок. И об этом как-то — к удовольствию и прямой выгоде зачинщиков гонки вооружений — люди начали забывать. Теперь они, наверное, эти грозные факты вспомнят. Так же, как то, что США и их союзники полным ходом продолжают ядерные испытания со всеми сопутствующими им радиоактивными выбросами. Возможно, теперь, после причиненного пропагандой шока, западная общественность по-новому взглянет на правомерность стратегии НАТО, и сегодня предусматривающей применение первыми ядерного оружия. Авария, несчастный случай — пусть по своим масштабам ничтожный в сравнении с угрозой, которой чревата ядерная война, гонка ядерных вооружений,— еще раз дал наглядное представление об одном непреложном факте нашей эпохи. А именно о том, что человек пробудил к жизни, создал такие силы, против которых, если они будут обращены на разрушительные цели, он абсолютно бессилен. В этом один из уроков Чернобыля. Люди смогли на этом примере убедиться, насколько иррациональна, абсурдна сама идея ядерной войны.

И второй урок: иногда отказывает даже самая проверенная и надежная, самая совершенная техника. Зря сейчас некоторые наши недоброжелатели пытаются что-то лепетать о том, что причиной-де было «отставание» Советского Союза в технической области. Реактор типа РБМК-1000, установленный в Чернобыле, по оценке МАГАТЭ, превосходит по надежности лучшие западные образцы. Да и в США и Англии с их, а не нашей техникой, было немало аварий на АЭС. Не говоря уже о других катастрофах с самой передовой и, казалось бы, проверенной техникой — трагедии «Чэлленджера», например, или недавних аварий ракет «Титана» и «Дельта».

Нет, дело здесь не в чьей-то отсталости. Но нельзя питать иллюзий и насчет чьего бы то ни было совершенства. Есть вопросы слишком серьезные, чтобы отдать контроль над ними механизмам, выведя их тем самым из-под власти человеческого разума, отказавшись от рациональных процедур совместного принятия обоснованных решений. Это прежде всего вопросы войны и мира. Это и все другие вопросы безопасности, какой бы области они ни касались — военной, политической, экономической или гуманитарной. Итак, хотели того организаторы оглушительной антисоветской кампании или нет, но они дали мощный импульс мысли, прозрению людей. И в конечном счете помогли им понять, насколько возросла уязвимость всей современной человеческой цивилизации — в том числе уязвимость технологическая. «Звонков» на сей счет было немало и до Чернобыля. Выброс отравляющих веществ на принадлежащем американцам химическом заводе в Бхопале (Индия), например, стоил жизни двум с половиной тысячам людей и здоровья десяткам тысяч. После этого начали бить тревогу по поводу разбросанных по всему миру свалок высокотоксичных отходов. «Кислотные дожди» заставили подумать о том, что твой сосед ло беспечности или экономя копейки может погубить твои леса, озера и реки. Фактом стало загрязнение целых морей. Не говоря уже о самом опасном — растущей угрозе гибели человечества от обычного и ядерного оружия, от огня, излучений и «ядерной зимы».

Быстро нарастающая технологическая уязвимость человечества требует глубокой перестройки. Перестройки всей системы международных политических и экономических отношений. И радикальных перемен в политическом мышлении. Ибо, чтобы нормально жить, даже чтобы выжить вообще, при всех противоречиях, разногласиях, трудностях, раздирающих мир, нужно сотрудничество. Сотрудничество в создании той всеобъемлющей системы международной безопасности, которую предложила миру КПСС на своем XXVII съезде. Очерчивая основы этой системы, ее общие контуры, М. С. Горбачев отмечал, что наше предложение продиктовано не просто благими пожеланиями, а пониманием реальностей современного мира, требований, вытекающих из конкретных особенностей нынешнего этапа международного развития.

Выбор перед человечеством трагически прост: либо мирное сосуществование, либо «несуществование». Организаторы антисоветской кампании, конечно же, не планировали подводить широкую общественность Запада к пониманию этой истины. Но слепая ненависть, как и другие неконтролируемые эмоции, часто подталкивает к действиям, имеющим незапланированные результаты. Так, скорее всего, произойдет и сейчас. Авария в Чернобыле — это не только наша беда. Она показала, что в ядерную эпоху даже то, что происходит в сфере мирного использования ядерной энергии, затрагивает интересы всех. А что уж говорить о ядерной войне. Ее угроза — беда тем более всеобщая.

Г. АРБАТОВ. Академик.

«Известия» 10 мая 1986 г. ОБСТАНОВКА НОРМАЛИЗУЕТСЯ

ВСТРЕЧА С ЖУРНАЛИСТАМИ В КИЕВЕ
Что происходит Чернобыле? Этот вопрос на разные лады задавали иностранные корреспонденты на встрече, которая состоялась 8 мая в Совете Министров УССР. В Киев прибыла группа журналистов разных стран, аккредитованных в Москве. Встречу открыл Председатель Совета Министров Украинской ССР А. П. Ляшко. В ней приняли участие также председатель Госкомгидромета СССР Ю. А. Израэль, вице-президент Академии медицинских наук Я. А. Ильин, другие ученые и специалисты.

-ТЕМПЕРАТУРА в реакторе четвертого блока упала до 300 градусов, — сказал А. П. Ляшко.— Это значит: горение графита внутри реактора прекратилось, а радиация имеет устойчивую тенденцию к снижению.
А. П. Ляшко подробно рассказал об эвакуации людей из города энергетиков и 30-километровой зоны, о той помощи, которую оказывало и оказывает государство людям, выехавшим из родных мест, о работе 230 бригад медиков, прибывших со всей республики.
— Все население, — говорил А. П. Ляшко, — было обследовано медиками, люди, нуждающиеся в лечении, госпитализированы.
— Киевское водохранилище
— основная питьевая «чаша» города. На всем его протяжении и на самой реке Припять сразу же после аварии были расставлены посты контроля. Результаты их анализов, берущихся каждый час, убеждают: никакой опасности нет.
Был, естественно, установлен контроль и за состоянием воздуха, почвы. По границе 30-километровой зоны выставлено оцепление, работают контрольнопрспускные пункты. Внутри зоны — только те, кто занят ликвидацией аварии и ее последствий, люди, поддерживающие в надлежащем состоянии первый, второй и третий блоки АЭС. Эти блоки не пострадали и готовы к включению.
— Гений человеческой мысли,
— продолжил А. П. Ляшко,— поставил атом на службу человеку. Во всем мире строятся АЭС. В СССР уже работает 41 блок, десять из них находятся на территории Украины. Возводятся и другие. Замечу, что на Чернобыльской атомной станции строили пятый блок. Его сооружение, по понятным причинам, приостановлено, но процесс строительства атомных электростанций, убежден, будет продолжаться. Человечество расходует слишком много не-возобновляемых видов энергии. За атомной энергетикой — будущее. А выводы — и серьезнейшие — из аварии и той беды, что за ней последовала, сделать, безусловно, необходимо. Именно для этого и работают сегодня входящие в состав правительственной комиссии крупнейшие советские ученые, специалисты.
На вопрос о том, как охраняется здоровье людей, работающих сегодня на ликвидации аварии, вице-президент АМН СССР Л. А. Ильин ответил:
— В нашей стране нормы и регламенты контроля практически не отличаются от тех, которыми пользуется МАГАТЭ,— сказал он.— Поэтому регламент дозовых нагрузок для всех, кто сегодня находится в зоне, а я прибыл в Киев с площадки АЭС и могу это констатировать со всей ответственностью, соблюдается полностью. Такие меры исключат превышение 25 рентген — дозы, установленной в мире для такого рода аварийных работ. Слово медиков в подобной работе — последнее и единственное. Люди, получившие подобную дозу, не могут вводиться для работ в зоне опасности в течение года.
Иностранных журналистов интересовал вопрос о радиационной обстановке в столице Украины. Пояснение дал председатель Госкомгидромета СССР Ю. А. Израэль.
— Вылетевшие при аварии мелкие частицы сгоревшего графита несли на себе пусть и небольшую, но дозу радиации. И эти частицы рассеялись на определенном расстоянии. Такая ситуация и обусловила отселение людей. Хотя, разумеется, далеко не по всей площади 30-километровой зоны даже теоретически могли опуститься эти радиоактивные частицы. Что касается Киева, то здесь, понятно, осуществляется особо тщательный контроль. Могу всех вас успокоить: сегодня в городе уровень радиации не превышает 0,35—0,4 миллирентгена в час. Это совершенно не опасно для здоровья населения. Назову другие города, где радиационный фон в связи с атмосферным загрязнением увеличился. Так, например, в Белорусской ССР в городе Гомеле уровень радиации сегодня составляет 0,3, в Жлобине — 0,5 миллирентгена в час. Могут спросить: с чем это сравнимо? Когда делают рентгеноскопию зубов или, скажем, желудка, то пациент при этом получает дозу в пределах 1 рентгена. Так что судите сами.
Журналистам сообщили, что население вернется в обжитые места тогда, когда будет полностью закончена дезактивизация земель и всех жилых и общественных строений. Было рассказано, что в Киеве обучаются 8 тысяч иностранных студентов. Из них покинули город 8 человек. Этот факт свидетельствует о той нормальной обстановке, которая царит сегодня в Киеве.

Андрей ИЛЛЕШ,
спец. корр. «Известий».