Честно говоря, поначалу вовсе не собирался воспроизводить свои впечатления от поездки в Припять в письменной форме. Все-таки, ехал впервые и резонно полагал, что удовлетворить за отведенные несколько часов все накопленное за несколько месяцев изучения случившего в ночь на 26 апреля 1986-го года любопытство все равно не получится. Справедливости ради, и до поездки цели такой перед собой не ставил. Для первого раза куда важнее было "настроиться" на волну города и пересмотреть кое-что в собственной системе ценностей. Однако удержать в себе поток эмоций и зрительных образов, которые этот визит породил, даже сейчас, по прошествии полутора недель не получается. Вот я и решил: а пусть это будет не фактурный репортаж, а небольшая коллекция зарисовок. Что из этого получилось – решать вам.
***
А Припять-то на поверку оказалась вполне себе живой. Разумеется, если не ставить во главу угла присутствие людей. Во всяком случае, нас город встретил всем многообразием красок осени. Пусть незрячими глазами-окнами, но пчелкой на цветке мать-и-мачехи у колеса обозрения. Разбегающимися на все четыре стороны трещинами на асфальте, но выросшими из них каштанами и тополями или, на худой конец, мхом. Опустевшими навеки скамейками, но ватагой симпатичных дворняг с витыми хвостами. И вообще оставленный людьми город медленно, но верно превращается в лес, за которым с каждым годом все меньше заметны облупившиеся стены. Обиженная Припять будто бы по черточке стирает с себя последние следы присутствия человека. А было еще и такое "видение": близ теперь уже бывшего плавательного бассейна встретился нам средних лет мужчина на велосипеде, к раме которого были аккуратно прикреплены две удочки. Что это было? Бог весть...
***
У подножия ДК "Энергетик" безжизненное тельце куклы с почти мертвенной синевой на некогда румяном пластиковом лице и разорванным в клочья платьем. Вспомнилась ее "сестричка" из заброшенного детского садика в селе Копачи, которую какой-то любитель живописных ракурсов заботливо уложил на кусок ветоши в уголок детской кроватки. А еще в паре-тройке десятков метров от «чертова колеса» в парке угрюмо накренилась на правый бок потертая лодочка с карусели. Таких рукотворных драм в Припяти не счесть. "Представляешь, насколько было бы более жутко, если бы все здесь осталось так же, как и в тот самый апрельский день?!" - то ли спросил, то просто поделился наблюдениями мой попутчик. Мы спускались с крыши высотки и на одном из этажей наткнулись на простенький, но зато во всю стену рисунок пронзенного стрелой сердца. Где сейчас пылкий автор сего творения и где объект его страсти?.. Вот она, подлинная драма. А нарочитая трагичность - она больше на фарс похожа. Грустный, но все-таки фарс...
***
В самом "Энергетике" спортивный зал, каких тысячи. С разметкой, со "шведскими" стенками, с лозунгом "Быстрые, Смелые, Ловкие" чуть не во всю параллель балкона, с похожими на сильно увеличенные детали детского конструктора балками-стропилами под крышей... На не тронутой временем штукатурке остались четкие отпечатки гандбольных и волейбольных мячей. До того самого дня в Припяти была сильная женская гандбольная команда - "дочка" (заокеанское словечко "фарм-клуб" еще не успело войти в употребление) киевского "Спартака". В высшей лиге союзной играла. Еще одна трагедия? По сравнению с сотней других, рядом случившихся, вроде бы, пустяковая. Но ведь любая большая беда - она из таких же маленьких трагедий как раз и складывается...
***
Детские тени, застывшие в крике лица... К творениям белорусско-германского десанта урбанавтов с балончиками краски наперевес можно относиться по-разному, хотя мнение бывших припятчан, пожалуй, стоит считать приоритетным. Они против и они имеют на это право. Потому что это их город, несмотря на исчезнувшие почтовые адреса и упраздненную до конца дней выемку писем из сохранивших первозданный синий цвет почтовых ящиков у скоплений жирафов-многоэтажек. Но эти-то художества, по крайней мере, общей идеей родны. Как и кричащие шибче заборной матерщины надписи на панельных боках домов - будто плоть обрели мысли покидавших Припять людей. Разные, словно людские характеры. От смиренного "Прости меня мой дом родной", до агрессивно-беспомощного "Будьте вы прокляты, сволочи!". Но ведь появились уже местами и кислотно-тинэйджерские орнаменты с неюбилейными датами. Сам видел. На бетонной надстройке на крыше 16-этажки и еще где-то. Грустно все это...
***
В здании школы на стенде с надписью «Правила для учащихся» черным маркером выведены слова: «Привет бывшим ученикам Средней школы №2! На момент аварии учился в 4-м классе». Далее телефоны, число-месяц-год и приписка: «Звоните, рад буду услышать в любое время». Ниже новая, более поздняя дата и слова беглым почерком: «Телефоны не изменились». Не по своей воле разлетелись дети Припяти по миру, но память о юности у них никакой атом не отнимет – ни мирный, ни воинственный. Не верите? Дочитайте стенд до конца. «Ура! Мы нашлись! 8-Б класс. 1981 год»…
***
В здании бассейна в одном из помещений зачем-то выкорчевали половицы. Не наживы ради – доски так и остались лежать, припорошенные пылью. О разбитых стеклах и выдранных вместе с петлями и хилыми шурупами рамах и говорить нечего. Да и разбросанные тут и там бутылки из-под минералки и пива никак не похожи на следы губительного воздействия радиации. Воистину глупости и варварству ни сил, ни времени не жаль…
***
Над фасадом типовой панельной 9-этажки, что смотрит прямо на центральную площадь Припяти некогда красовалась надпись: Хай атом буде работником, а не солдатом! Время на браваду свой жуткий ответ дало: не стал ни тем, ни другим. И по-советски высокомерный лозунг убрали. А буквы сложили на крыше, которой больше не обязательно противиться холодным дождям. Может и пригодятся когда-нибудь...
***
В поликлинике мрачно. Прошел дождь, а потому в длинных больничных коридорах нас то и дело догоняет звук капающей воды. Но не в ней одной дело. Из всех мест, где мы были, поликлиника - единственное, где за минувшие 20 лет не выветрился тот, доаварийный дух. Запах лекарств, бинтов и боли оказался сильнее запаха человеческого жилища. На стене в одном из коридоров портрет Ленина. В нескольких палатах – бутылки из-под молока, какие в последний раз видел лет двадцать назад. Многие говорят, что время в Припяти будто остановилось – слишком уж несовременным выглядит то немногое, что осталось от городского антуража. Нет, ребята. Не остановилось оно. Просто замерло на мгновение в ту самую апрельскую ночь, а потом пошло в другую сторону. Так и идет до сих пор, с каждым днем, с каждой минутой все отдаляя Припять сегодняшнюю от той Припяти, доапрельской. Которую помнят нынче лишь те, кто в ту ночь был там…
***
Одни из последних снимков в моей камере – панельная многоэтажка и размывшаяся в воздухе от тугих дождевых струй надпись «Припять» на бывшем кафе у пристани. Обе за колючей проволокой с каплями дождя. Поддался этой погоне за симпатичными ракурсами, которая заставляет все новых и новых приезжающих в этот город людей перемещать в пространстве предметы, которым еще 20 лет назад судьба прописала покой. Но покоя этого Припяти, судя по всему так и не увидеть. Приезжали, приезжают и будут сюда приезжать люди. Хорошие люди и плохие, деловые и праздные, чуткие и черствые… Пусть. Опоздали. Живет Припять и будет жить. Только людям она больше не принадлежит.
Приедем и мы. Дай Бог…
До свидания, Припять! До скорой встречи!
Павел НОВИКОВ
| 
